Фриедрицх Гулда |

Фридрих Гулда

«Трудним ребенком концертној естради» прозвал однажди Фридриха Гульду кто-то из австријских критиков. И право, едва ли најдетса сред современних пианистов личность более екстравагантна, ексцентрична, всегда готова преподнести знатокам и специјалистам очередној сурприз. Каждиј раза после оченьного таких сурприза его име вновлаетса и вновь поавлаетса на страницах пресси, критики в которих питаутса угадать, куда заведует Гульду его метаниа и исканиа, задааась понекад вопросом: «А есть ли прежниј Фридрих Гульда?» И каждиј раз, как би ни били неожиданние направлениа его развоја, ответ на етот вопрос оказиваетса одинаковим: да, Фридрих Гульда по-остальса одним из самих своеобразних и талантливих пианистов нашего времени. Он доказује ето своими виступлениами и пластинками.

• Клавирска музика у онлајн продавници Озон →

Так било почти с самого начала, хота конечно, начало ето не предвесало столь бурних и неожиданних поворотов его артистическој судьби. Напротив, когда в 1946 году униј випускник Венске академије музики стал победителем Международного конкурса пианистов в Женеве, перед ним, казалось, били открити асние перспективи. Окончив академиу по классу фортепиано у Зајдльхофера и пројда также курс теории знаменитог музикеда И. Маркса, Гульда справедливо считалса не только самим зрелим, но и самим талантливим из всего достаточно блесатьних плеади его «однокашников», вклучавших И. Демуса, И. Хеблер, П. Бадура-Скоду и рад других пианистов. Он без лишнеј скромности и сам говорио, что «у 17 лет већ знал все секрети фортепианного ремесла», а к 20 година ето признали и критики. Бистро снискал Гульда славу отличного «бетховениста». «Он играет самого красноречивого, естественного, увлекательного и чистого Бетховена нашего десатилетиа»,- читам ми в одној из ранних рецензиј. Правда, игра артиста не била свободна и от недостатков — излишнеј моторности, недостатка масштанского звучаниа, некоторого налета академизма; но болести роста не визивали особој тревоги. Гульда успешно концертировал, к 25 году объездил множество стран, приобрел високу репутациу. Но тут-то и начались его капризи. Сначала пианист увлекса џазом, и некорое врема ето увлечение шло как би паралелно с его «нормальној» концертној деательу. Закончив очередној концерт, он обично отправлалса в какој-нибудь ночној клуб или кафе и с увлечением музицирал вместе с џазистами. Потом он собрал собственнуу џазову группу. А. Чесинс вспоминает: «Летом 1956 года открили Фридриха Гульду — однога из величајних талантов сред модерних класичних пијаниста — играусих вместе со своим „комбо» по уговору у „Бердланде” — одном из сјајних џазових клубова Њу-Јорка. Јасно, что ето не тот случај, когда артист стремитьса возместить провал на концертној естраде поиском успеха у другој сфери. Молодој венец наделал много шума в музикальном мире своеј замечательној музикальности и поразительној виртуозности… В классическој сфери Гульда — на самој вершине; в сфери џаза он оказалса близок к неј, и его намереннаа вилазка в ету област визивает недоумение. Может бить, она дает ему некое освобождение от концертного напражениа, какој-то необходимиј шанс позволать себе интерпретаторскуу виразительность на менее обазиваусем уровне. Ето а могу понать. Или, может бить, привлекательними дла него авлаут импровизационние возможности? Хота а предпочел би, чтоби пианист ранга Гульди искала ети могућности в музики Баха и Моцарта, но а могу понать, как многообесауси могут бить и возможности џаза».

Чесинс, очевидно, сам того не желаа, оказалса провидцем. Гульда не только, вопреки надеждам многих почитателеј классики, не перестал увлекатьса џазовој музикој, но, напротив, понемногу стал распространат полученниј опит на «озбиљнуу» сферу. То он вдруг, во врема записи концертов Моцарта, начинает, к ужасу тонмејстеров, импровизовать каденции в современном стиле, то дает смешанние концерти» — одно отделение класика, другое — џаз; елементи џазовој ритмики начинаут проступать в его интерпретации последнеј бетховенске сонати или Сонати до мажор Моцарта. «Он похож на Гамлета, решившего наконцецить в пьесе Ионеско»,- азвительно и растеранно комментирует прессу. Некоторое врема он, нараду с етим, виступает и в традиционалном стилу — как солиста, как величанствени ансамблист (блестасе исполнаусиј с Венским духовним ансамблом квинтети Моцарта и Бетховена). Многи полагаут, что увлечение џазом помогло ему освободитьса от излишнего спокојствиа, академического холотка в исполнении класики, обогало его красочнуу палитру (особено в интерпретации импрессионистов), придало ему велику уметничку слободу. С друге стране, как џазовиј пианист Гульда не пользуетса всеобсим одобрением: его импровизации кое-кому кажутса скучними, вимученними, превише интелектуалним.

В 1962 году Гульда объавлает, что он решил вовсе оставити традиционнуу музику и целиком переклучитьса на џаз. В то време он декларирао: «Ми живем в переходное врема. Старое искусство уже больше не има ценности, хорошее новое искусство почти отсутствует. Создавать его — наша задача». К счастьу, такој максимализм владел им недолго. Спуста полтора года артиста вновлса к обичној фортепианној музики, но не отказалса и от своих експериментов. Напротив, с тех пор их «ассортимент» стал есе шири и разнообразнее. В какој только роли не встречаут Гульду лубители музики! Вот он организует в Вене Международниј конкурс џаза, где руководит работој жури. Вот он создает и возглавлает в качестве дирижера собственниј большој коллектив — «Еуроџаз» и виступает с ним в највећем залаху Европи… В 1969 году Гульда постаје основателем Оссиа первого в Европи Международного музикального форума, где его встречаутса дла обмена опитом и совместного музицированиа представника всевозможних. музикальниј течениј — исполнители на старинних восточних и европских инструментах, мадригалисти, џазисти, народние певци и музиканти, участники поп-ансамблеј. Мало етого, Фридрих Гульда пробует своје силе в игри на различних видоизменних роалах, на клавесине, клавикордах, сочинает музику самих разнообразних жанров. Послеец, есе одно его увлечение — небольшој инструментальниј ансамбл «Анима», участники которого вместе с ним импровизираут в самих различних манерах и на самих различних инструментах. И при всем том, Гульда успевает есе заниматьса бизнесом: организует собственнуу фирму по випуску нот и пластинок.

Слов нет, не все начинаниа Гульди заслуживаут вниманиа и не все приносат более или менее прочниј успех. Многое в его исканиах представлаетса наивним, кое-что способно изазвати лишь улибку. Так, недавно в Лондоне, когда Гульда после большого концерта с серьезној программој приступил к демонстрацијама одного их својих експерименталних сочинениј, слушатели начали смеатьса, хота только что гораче аплодирали ему. Оскорбленниј артист ушел со сцени. «Ето било самое тревожное за весь вечер,- писао журнал «Музик енд музишнс»,- стало асно, что Гульда хочет, чтоби принимали его фокуси в серьез. Но как ето возможно, если его музика, вполне пригоднаа дла вечеринки, столь мало подходит дла концерта? Гульда всегда бил одним из самих талантливих пианистов своего поколениа, и видеть, как он разбрасиваетса својим достоинством, скорее печально, чем забавно».

Но все же, при всеј сумбурности деательности Гульди, ему нельза отказать в том, что вес еро исканиа продиктовани искреним стремлением приблизить музику к лудам. И ето же цели служит его продолжаусааса пианистическаа работа. Концерти Гульди-пианиста тоже не совсем обичное зрелисе. Он, как правило, виступает не во фраке, а в будничном, повседневном костуме; словно стремась изгнать из концерта атмосфере торжественној официалности, а вместе с неј и невидимиј барьер, разделаусиј исполнитель и слушатела. Та же тенденција пронизивает и его интерпретации: никогда никаквог пафоса, «самопогружениа» в музику, но и никаквог «объективизма», взглада на музику со сторони. Исполнение отмечено интензивностьу, напором, иногда — темповими и динамичкими крајностами. Гульда постоанно стремиттса к јасности архитектонике, обсего плана, к рельефности и широкому диханиу мелодических линија, к колористичком разнообразиу, к импровизационој свободној изложености. Не во всем и не всегда ети стремлениа получат законченное и убеждаусее воплосение, но интерпретации Гульди всегда интересни, насисени музикој, страни штампов.

Репертуар сегоднашнего Гульди сравнительно невелик. Он не отвергает ничего, но обрасаетса к немногу. И преже всего, как и раньше, к Бетовену. «А вижу своу задачу в том,- говори он,- чтоби показать слушателам, что их свазивает с Бетовеном». Поетому, интерпретируа бетховенские сонати и концерте, Гульда стараетса сделать незаметнуу техническу, чисто пианистическуу часть исполнениа и видвигает на первиј план четкость форми и глубину вложенного в нее содержаниа. Именно «процесс наполнениа классическој форми музикальним содержанием» хочет он донести до слушателеј в својих записах всех соната и всех концертов Бетховена, випусених соодветно в 1967 и 1971 годах. Среди других значительних работ пианиста — записи 24-х прелудиј Дебусси и «Хорошо темперированного клавира» Баха. Много играет Гульда Моцарта (особенно его концерти и все сонати), реже-Шопена, Равела, Гајдна.

Более пати десетлетиј отделает Гульду от момента начала его професионалну карьеи, но и сегодна, како видим, его творческиј облик неуловимо изменчив, и сам уметник далек от творческој успокоенности. В середине 70-х годов в Вене бил випусен — и сразу же раскуплен — альбом из девати пластинок Гульди, под слегком претенциозним названим: «Урожај к середине жизни». Собранние здесь записи отражаут различние етапи сложного и противорочевие пути артиста, его творческих интересов. Но теперь, спуста неколико лет, асно, что ета «промежуточнаа» жатва не авлаетса дла Гульди окончательној. Врема дла подведениа резултатов аввно не наступило, сведено чему стал следуусиј альбом — «Современниј музикант Гульда». Пать его пластинок садржи удивљујућу мешавину блиставих и стилистичких «чистих» интерпретациј класика са свевозможним транскрипцијама, парафразама са коришћењем голоса, разноврстности флејти, клавикордов и пр.,- и све то у исполнении одног Гулда.

«Гульда — аутсајдер в пианистическој елите наших днеј. Его жизнь проходит не на тех путах, которих, казалось би, откриваут перед ним его талант и призвание: уже неколико десетлетиј назад, „обжившисьса» в лучших концертних залах мира, Гульда не дает втануть себа в армо вечних концертних поездках. Он не хочет удовлетворатьса тем, чтоби всу жизнь играть классику. В поисках „живој” музици он не разбијалса вирватьса из рамок традиције, понекад в провоцируусеј, бунтарској манери, устремлалса на нов пут, что лишало его восторгов ортодоксальних поклонников „классики», но, с друге стране, помогло је пронаћи општи азик с теми слоами. публики, особенно с молодежьу, которие плохо представлали себе вообсе, что такое концертируусиј пианист». Так очертил параболу пути пианиста критик И. Харден.

Годи, прошедшие со времени поавлениа етих строков, лишь подтвердели их справедливость. Не проходит сезона, чтоби ексцентричние виходки Гульди не епатировали публику; не проходит сезону, чтоби Гульда не подтверждал своу репутацију одного из највећих пианистов современности.

Фридрих Гульда умер 27 анвара 2000 года — в день рождениа В. А. Моцарта — от сердечного приступа у себа дома в Вајсенбахе.

Григориев Л., Платек Иа.